Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский

ответный огонь и укрылся в маленькой ложбине. Как только он оказался вне опасности, я приказал всем трем транспортным средствам спешить десант. Требовалось оценить ситуацию. Я приказал своим младшим командирам доложить, что они наблюдают, и связался по рации с командиром батальона. Он приказал остановиться и ждать, пока он выдвинется вперед, а по прибытии на место распорядился организовать огневую позицию, чтобы две другие роты могли совершить обходной маневр и попасть в город. Та же самая группа британских морских пехотинцев снова открыла огонь по моей позиции, к счастью, безрезультатно, и никто не пострадал. Мы с капитаном 2 ранга Вайнстаблем решили, что пришло время заставить англичан отступить. Я приказал расчету безоткатного орудия выстрелить, целясь под конек крыши постройки, в которой находился пулемет, кумулятивным снарядом, чтобы получилось громко, но без взрыва. Мы все еще были связаны приказом избегать жертв. Первый снаряд лег недолетом, а второй попал в крышу. Британцы бросили дымовую гранату с пурпурным дымом148. Я посчитал, что это был их сигнал к отходу. Они прекратили стрельбу, тогда капитан 2 ранга Вайнстабль повел две роты в обход вражеской позиции. Из одного из домов стрелки открыли огонь, это создавало проблему. Я не мог точно определить их местоположение, но один из моих VAO мог и попросил разрешения пустить в дело миномет. Я разрешил, но только три выстрела и только по крышам домов. Два выстрела легли недолетами, но третий попал прямо в центр крыши. Это было впечатляюще. Англичане тогда прекратили огонь». Довольно монотонное описание на самом деле скрывает несколько очень эмоциональных минут, когда пули барабанили по корпусу бронетранспортера Кироги, а Сантишан срывающимся в фальцет голосом орал по радио, чтобы тот скорее укрылся в складках местности, а затем грубо бранил субофицера за промедление с вводом в действие 81-мм миномета.

Британские описания рисуют еще более захватывающую и при этом по ряду моментов отличающуюся картину боя. Во-первых, число бронетранспортеров называется не три, а четыре или даже шесть. Предположительно, в это количество включаются позже подошедшие вместе с капитаном 2 ранга Вайнстаблем машины основной группы. Во-вторых, гранатометному обстрелу подвергается не правофланговый, а головной БТР, тогда как остальные двигались на значительном удалении позади него. Возможно, из-за слабой освещенности и особенностей рельефа британцы наблюдали только один VAО №07 и не видели двух других машин Сантишана. Кстати, обзор был скверным с обеих сторон – аргентинцы стреляли из безоткатки и миномета совсем не по тем постройкам и даже не в том направлении, откуда работал британский пулемет… Ну и, в-третьих, после трех неточных выстрелов (два из «Чарли-Джи» и один из LAW) со стороны британцев было отмечено попадание 66-мм реактивной гранаты, выпущенной рядовым Марком Гиббсом, в десантное отделение аргентинского «амтрака»149. Наряду с Гиббсом на авторство этого же попадания претендовал лэнс-капрал Рейнольдс, стрелявший из LAW практически одновременно с ним. Подбитый бронетранспортер попытался скрыться за рельефом местности, но завяз в торфяной жиже и в этот момент был поражен из 84-мм РПГ «Карл Густав» в переднюю часть корпуса. Кумулятивные гранаты легко пробили броню и взорвались внутри БТР, предположительно уничтожив его вместе со всем десантом и экипажем. А поскольку с аргентинской стороны эти заявки не подтверждаются и на фотографиях, сделанных в Порт-Стэнли после боя, принявшие в нем участие машины выглядят вполне невредимыми (кроме пулевых вмятин на броне и разбитого прицела стрелка у VAО №07), возникла легенда о наличии в передовой группе Сантишана еще одного бронетранспортера – того самого №17, что остался в лагере Батериас. Он якобы и был уничтожен британскими гранатометчиками, и этот факт аргентинские военные скрыли от широкой общественности. Что касается концовки боя, то тут принципиальных расхождений в отчетах противоборствующих сторон нет.

Не получила сколько-нибудь веских подтверждений и в свое время широко растиражированная в британских публикациях информация о потоплении морпехами капрала Йорка, занимавшими позицию на мысе Нэйви, попаданием из РПГ «Карл Густав» аргентинского десантного катера LCVP в узкости, ведущей в залив Стэнли-Харбор. В частности, в книге Мартина Мидлбрука «Фолклендская война» результативный выстрел из «Карла Густава» приписывается морскому пехотинцу Ричарду Оверолу, хотя сам он в интервью впоследствии отрицал это факт, сообщив, что был вооружен только винтовкой. Кроме того, известно, что майор Норман тем утром до конца поддерживал связь с отделением Йорка. Если бы этот успех реально имел место, то командир NP 8901 знал бы о нем и обязательно включил бы в свой отчет. Аргентинская сторона отрицает не только потерю, но и в принципе применение в ходе операции «Росарио» десантных катеров EDPV в качестве штурмовых десантно-высадочных средств.

Получив донесение, что авангард десантных сил натолкнулся на неприятельский заслон на окраине Порт-Стэнли, контр-адмирал Буссер распорядился начать вертолетную высадку десантников с ледокола «Альмиранте Ирисар». В первую очередь это касалось личного состава батареи 105-мм гаубиц капитан-лейтенанта МП Марио Франсиско Переса, т. к. командующий хотел иметь в своем распоряжении полноценную артиллерию на случай дальнейшего осложнения обстановки. В 07:27 «Си Кинг» №2-H-231, ведомый командиром 2-й морской вертолетной эскадрильи капитаном 3 ранга Норберто Игнасио Барро, поднялся с взлетно-посадочной площадки ледокола, находившегося на позиции южнее мыса Пембрук, и в 07:34 приземлился в районе западнее аэропорта. Это был первый из почти двух десятков челночных рейсов, которые предстояло совершить в этот день.

В британских описаниях говорится о «двух больших белых вертолетах», осуществлявших высадку аргентинского десанта. «Си Кинги» авиации ВМФ Аргентины действительно имели характерную светло-серую окраску, однако в реальности такой вертолет у аргентинцев был один. Вернее сказать, для участия в операции «Росарио» из состава 2-й эскадрильи было выделено два SH-3 «Си Кинг», оба в транспортной комплектации, со снятым противолодочным оборудованием. Но один из них, бортовой номер 2-H-234, находился на борту «Бентисинко де Мажо» и прилетел в Порт-Стэнли только 3 апреля, доставив туда техперсонал палубной противолодочной эскадрильи, двум самолетам которой предстояло в дальнейшем базироваться на Фолклендах. В день высадки он оставался на авианосце. Поэтому, с учетом выбытия из строя армейской «Пумы», повредившейся в шторм на переходе морем, вся тяжесть работы по перевозке людей и грузов с борта «Альмиранте Ирисара» легла на «Си Кинг» комэска. Как раз на этот случай при нем состояло два экипажа, самого Барро и капитан-лейтенанта Освальдо Марио Иглесиаса.

Сначала двумя рейсами на берег были доставлены артиллеристы Переса. Затем высажены бойцы усиленного взвода роты A 1-го бмп капитан-лейтенанта МП Оултона. Очутившись на суше, они захватили маяк на мысе Пембрук, а позже на двух бронетранспортерах отправились в город, где их основной заботой стала охрана и конвоирование военнопленных. Всего в течение дня 2 апреля борт 2-H-231 выполнил 18 вылетов, проведя в воздухе суммарно 8 часов 10 минут, и доставил на берег 197 человек, восемь бочек с авиационным топливом JP1 и другие грузы. Экипажи Барро и Иглесиаса работали попеременно.

Воздушный мост Комодоро-Ривадавия – Стэнли

Пока морские пехотинцы Уго Сантишана воевали с морпехами Билла Троллопа у Белого города, в аэропорту кипела работа по расчистке взлетно-посадочной полосы. Дело спорилось, уже в 07:30 подполковник Сейнельдин доложил, что ВПП освобождена. Однако еще больше часа ушло на подготовку к приему воздушных бортов. Военно-транспортные самолеты, в соответствии с планом «Арьес-82», с авиабазы Комодоро-Ривадавия стартовали загодя. К этому моменту в воздухе на пути к Фолклендам уже находилось три C-130H, взлетевших в 05:15—06:55. Диспетчерские функции временно взяли на себя моряки: наведение на аэродром велось с эсминца «Эркулес», а заводом на посадку с диспетчерского поста руководил капитан 2 ранга Альберто Анхель Ольчезе, назначенный начальником морской авиационной станции Мальвины. Первый «Геркулес» (№ TC-68, к-р – п-к К. Х. Бельтрамоне), привезший штабной и технический персонал ВВС, а также бойцов спецназа GOE, произвел посадку в Стэнли в 08:45.

«Второго апреля в 05:30 мы начали долгожданный полет, – описывает эти события бригадный генерал авиации Луис Гильермо Кастешано, возглавивший военно-воздушную компоненту на Мальвинских островах, – прибыв в район островов в 07:30, оставаясь в воздушном пространстве в районе аэропорта более часа, ожидая, когда взлетно-посадочная полоса будет очищена от препятствий. Мы заменили британский флаг на мачте аэропорта на бело-голубой флаг, который будет сопровождать нас на протяжении всей войны, воплощая мечту многих поколений аргентинцев, которые более 149 лет